Олег Виксич
Телефонный разговор
- Привет, я рад...
- Я тоже очень рада,
Что снова дотянулась до тебя,
И что передавать опять не надо
Безликие, казённые слова.
Я так соскучилась...
- И что, когда приедешь?
Ты будешь дома? А когда со мной?
Назад вернувшись, ты уже не встретишь
Закаты, ставшие задумчивой мечтой.
Ты хочешь знать, что я прошу взамен
Всех дней, прошедших в поисках ответов,
Средь постоянных внутренних измен,
Лукавых взглядов и благих советов?
Я искупил грехи, я выстрадал тебя,
Вымаливая краткие мгновенья.
Двусмысленность необъяснимых фраз
Скрывает истину бесценных откровений.
Мне хочется скорей тебя обнять
И целовать, по капле растворяя
Разлуки пропасть. И морали власть
Пусть с каждым поцелуем умирает.
Хочу дыхание прикосновеньем сбить
И ощутить ладонью ритм шального сердца,
За все-все ночи страстно отлюбить
Тебя, моя холодная принцесса.
- Я бы хотела, но увы, увы...
- Да, не кори себя, ведь ты не виновата,
Что сплошь и рядом грёзы и мечты
Нещадно требуют вполне земной расплаты.
- Пока...
- Пока. Не стоит и грустить,
Всё будет лучше, но, возможно, позже...
И, обрывая тоненькую нить,
Гудки внезапно отрезвляют прозой.
Тихий вечер отгорел вдали,
Искрами рассыпавшись по снегу,
Вспыхнули далёкие огни,
Разбрелись по сумрачному небу.
А вокруг такая тишина...
В старом парке замерли качели,
Господи, зима сошла с ума,
В феврале весенние капели.
Фразы остаются на губах
Горьким вкусом мнимых откровений,
Мы расстались – это навсегда,
И возврата нет, как нет сомнений.
Черные деревья на ветру
Не спеша качают мне ветвями,
Ты ушла и скоро я уйду
Через ночь тяжёлыми шагами.
А вокруг такая тишина...
В старом парке замерли качели,
Господи, зима сошла с ума,
В феврале весенние капели.
Господи, и мы сошли с ума...
Забываю, забываю,
Я хочу скорей забыть
Всё, что помню, всё, что знаю,
Всё, что мог в тебе любить.
Забываю, забываю,
И хочу тебе простить
Всё, что помню, всё, что знаю,
Всё, что мог в тебе любить.
Я стелю тебе под ноги тонкую ткань серебра,
Укрывая дома покрывалом из белого снега.
Если первую женщину Бог сотворил из ребра,
То тебя сотворили из лучика лунного света.
Из снежинки, из тающей в бездне Вселенной звезды,
И живущей в душе соловьиной застенчивой трели,
Из задумчивой, вечной, ночной тишины,
И мелодии звонкой пастушьей свирели.
И, стеля тебе под ноги тонкую ткань серебра,
Укрывая дома покрывалом из белого снега,
Я желаю тебе и любви, и тепла, и добра,
Голубого в алмазах, бездонного, ясного неба.
Ты знаешь, сколько может длиться ночь?
Нет, не тогда, когда искусанные губы
Клянут и ждут, и молятся о чуде,
Ты знаешь, сколько может длиться ночь?
Ты знаешь, сколько может длиться ночь?
Когда истомой сладкой тяжесть рук любимых,
Которым ты без страха покорилась,
Ты знаешь, сколько может длиться ночь?
Ты знаешь, сколько может длиться ночь?
В секунду стиснута рассветом и закатом,
Заклятьем ставшая и ставшая расплатой,
Ты знаешь, сколько может длиться ночь?
Мои друзья! Соратники мои!
Я поднимаю тост за непростую службу,
За схожие в своих заботах дни,
За преданность, за верность и за дружбу.
За поредевший милицейский строй,
Где нет иных, а те уже далече,
За вызов неурочною порой
И за надёжные, испытанные плечи.
За наших милых боевых подруг,
За их поддержку, выдержку, тактичность,
За нежность и тепло любимых рук,
За то, что понимают всё отлично.
Пью за здоровье каждого и всех,
За небо ясное, без туч, грозы и грома,
За звонкий и задорный детский смех,
Удачу, счастье, радость в Вашем доме.
